Выполнил: Следнев Александр, учащийся 8 Э класса МОУ «Средняя общеобразовательная школа №2»

Учитель: Следнева Татьяна Леонидовна, учитель истории и обществознания МОУ «Средняя общеобразовательная школа №2»

Ч то мы знаем о войне? Война-это мощные операции, стратегические замыслы военоначальников, направления ударов. Мелькают замысловатые названия: «Багратион», «Уран», «Тайфун», «Цитадель»,огромные цифры потерь. Это можно прочитать в каждом учебнике, это знают все школьники. Знают и забывают ….

На мой взгляд, микроскопическая клетка войны - человек, живой человек, которому страшно, больно, холодно, голодно, но от которого зависит всё. В своей работе я хочу вспомнить своих близких, в моих жилах течёт их кровь. Они не все вернулись с поля боя….

Что такое война, 65-летие которой, мы будем в этом году отмечать. Что мы знаем о ней. Совсем немного осталось тех, кто видел её и знает о ней подлинную правду. Выросло несколько послевоенных поколений и каждое последующее из которых всё более удалено от войны мирными годами.

Я родился в тот год, когда было Победе 50 лет! Уже тогда не было в живых моих бабушек, которые в те годы были детьми. Моему живущему деду уже 75 лет, а в войну – 7 лет было. Это были годы страшного голодного детства, скитания по чужим углам в годы оккупации и неистребимой веры в победу.

Прямыми участниками войны были мои прадеды. Они все погибли. Дед моей мамы — Лукашёв Иван Иванович, уроженец Великолукского района, деревни Крупышево, Купуйского сельсовета, погиб 23 мая 1943 в Смоленской области, Темкинского района вот всё, что мы знаем о нем из скупых строчек Книги памяти и более ничего. Мама вспоминает, что моя прабабушка рассказывала, что дед Иван очень боялся грозы, а в войну воевал в артиллерии. Вот какие совпадения! Погиб в месяце мае, в 41 год! Как хотелось жить!

Второй мой прадед - Следнев Пётр Иванович пропал без вести, в январе 1944 года. Прабабушка осталась одна с 6-ю детьми.

Третий прадед - дед моего отца, Лукашев Фома Егорьевич попал в первые дни войны в плен. Был вывезен в Германию. Работал у хозяина, ухаживал лошадей. Был освобождён американцами. На родину вернулся в 1945году. Он практически не вспоминал и ничего не рассказывал о плене. Носил всё в себе. О том, что он был освобождён американцами, узнал его сын во время службы в армии, в погранвойсках, в Ленинграде. Дядя Толя был вызван в управление КГБ и ему рассказали об этом. Фома Егорович в марте 1952 покончил с жизнью, не вынося домогательств жителя деревни —Шедова. Родственники вспоминают, что этот Шедов в годы войны был в партизанах. После войны, когда напьётся – ходил по деревне, подходя к дому деда орал, что тот предатель, изменник и что будет отвечать за измену. Это были сталинские годы, и дед прекрасно понимал, что его могло ожидать. Очень жаль деда.

Я хочу рассказать о своей двоюродной бабушке, племяннице Фомы Егоровича - Елизавете Фёдоровне Лапенковой. Ей 83 года, она проживает в посёлке Новохованск Невельского района. В годы войны она была малолетней узницей.

Лиза родилась в1926 году, в деревне Крупевицы, недалеко от деревни Опухлики, в большой дружной семье. Родители: отец Фёдор Харитонович, мать Пелагея Егоровна работали в рыболовецкой артели. У них было пятеро детей: Иван, Лиза, Виктор, Нина, Толик.

Елизавета Фёдоровна хорошо помнит, как в один из июльских дней в их деревни, на мотоциклах появились немцы, потребовали продукты, забрали их и уехали. С каждым становилось всё тревожнее и тревожнее. Поползли слухи, что будут угонять молодёжь в Германию. Местные жители постарались укрыть детей в лесу. Дети тайком приходили домой ночью. А к утру вновь уходили. Проходило время, уже из соседних деревень молодёжь угнали, а в Крупевицах никого не трогали. В конце мая 1942 немцы появились внезапно в деревне и заявили что молодёжь 1925, 1926, 1927 годов рождения угоняется в Германию. В случае неявки деревня будет сожжена, и напомнили деревню Зуи. Началась настоящая облава. Заголосили женщины, закричали дети, вместе с 17-летними хватали 12- летних, 10- летних. Мать успела дать Лизе тёплую кофточку и вязаный платок. Как они ей потом пригодились. Детей окружили конвоем, под крики и рыдания матерей их погнали в деревню Опухлики. В Опухликах их запихнули в машины, повезли в деревню Спас. В деревне Ровновка конвой был обстрелян. Но детей собрали и погнали пешком в сторону Себежа. В Себеже детей затолкали в товарняк. Не успели отъехать, на состав налетела авиация. Был выведен из строя дизель, кругом убитые, раненые. Убитых похоронили, дизель собрали, поехали дальше. Остановились на станции Идрица. Всех построили и сказали, что разрушены мосты и что мы будем их восстанавливать. Двенадцати, четырнадцати, шестнадцатилетним детям пришлось валить лес , копать сотни ,тысячи кубометров земли.

Приближалась осень, однажды всем узникам было приказано явиться на построение. Собрав всех заключённых, немцы приказали двигаться на соседнюю железнодорожную станцию. Когда добрались до неё, запихали всех в товарняк и повезли. Куда, никто не знал.

Когда приехали, Лиза думала, что это Германия. Но это была Латвия.

Узников поселили в палатках, обнесли всё колючей проволокой. Им сообщили, что они подчиняются начальнику лагеря Гауптману Дариусу.

Это был прифронтовой лагерь, а дети-узники были бесплатной рабочей силой.

Работали с восьми часов до семнадцати. Рабочая норма была 10 метров траншеи в длину, 1 метр в ширину, 1 метр в глубину. Кормили баландой, один раз в месяц мыли в бане. Приближалась осень, начались заморозки. Узники стали примерзать к днищу палатки. Немцы разрешили приносить с работы по ветке. Девочка застыла, её возили на операцию. В амбулатории она пробыла три дня, а потом снова на работу.

Однажды, вспоминает Елизавета Фёдоровна, она не явилась на построение, она стёрла очень ногу и мозоль нагноилась. На работу она идти не могла. Она укрылась на каком-то чердаке за трубой. Её отсутствие обнаружил обер-фельдфебель. Разъярённый он её отыскал, несколько раз ударил и сбросил с чердака. Ей пришлось идти на работу в чьей-то калоше, которая всё время сваливался в снег.

Бабушка Лиза вспоминает, что лагерь был в 0,5 километров от фронта. Часто попадал под бомбёжку и советских и немецких самолётов, под артобстрел, бедные дети сидели в окопах. Елизавета Фёдоровна говорит, что каждую минуту смотрела смерти в глаза.

Вместе с лагерем она прошла всю Прибалтику. Под ударами советских войск, вместе с немцами отходили на запад. Пригнали их под Кёнигсберг.

Здесь шли страшные бои, дети по сути дела были на передовой, многие погибли. Немцам и лагерю удалось ускользнуть снова в Латвию. Здесь попали в Курляндский котёл в 50-ти километрах от Либавы. Враг яростно сопротивлялся. В один из таких дней внезапно явился начальник лагеря ,погоны были оборваны. Он обратился к детям о том, чтобы его простили и чтобы его не выдавали и скрылся. Больше его никто не видел.

Из 500 человек в лагере осталось 49 человек. Среди них Лапенкова Елизавета Фёдоровна. Как безмерно радовались освобождению заключённые. Оставшихся в живых привезли на станцию Виндава, проверили документы, осмотрели врачи и погрузили в товарняк.

Ехали 3 дня, остановились на станции Новосокольники и вдруг в толпе кто-то крикнул: «Ваня, Лиза! Ваши родители живы!» Ободрённые добрыми вестями из дома, Лапенковы добрались до Изочи, а оттуда домой.

Елизавета Фёдоровна рассказывает, временами на глазах появляются слёзы. Особенно при воспоминании как они с братом трижды пытались бежать, как во всех случаях их возвращали. После жестоких побоев сажали в «карцер», в баню на воду. Иногда с улыбкой: вспоминает, как однажды их охранял немец, родом из Поволжья по имени Адам. Брат Иван с ним договорился, и ночью он вместе с другом залез в хлев к латышке, и они утащили овцу!

Замолкает Елизавета Фёдоровна. Тихо на стене идут ходики, на трубе, на печке дремлет кошка, на белом окошке стоят цветы. В доме чисто и уютно.

В свои 83 года Елизавета Фёдоровна по дому справляется сама, дочь живёт далеко. Смотришь в добрые морщинки и думаешь, неужели человек мог всё это пережить. Откуда брал силы?

Благодаря боли, страданиям моих родных и близких, погибших в годы войны и прошедших войну Я ЖИВУ!