Автор сценария и постановки Баженова В.П., учитель математики.

Участники - учащиеся 10 «Г» класса.

Действующие лица.

1) Ведущая, ученица 10 класса (будущая журналистка).

2) Соня маленькая.

3) Софья взрослая.

4) Мать Софьи.

5) Отец Софьи.

6) Гувернантка.

7) Няня.

8) Дядя Пётр Васильевич.

9) Дядя Фёдор Фёдорович.

10) Шесть чтецов (они же исполняют вальс, 3 юноши и 3 девушки).

11) Девушка, исполняющая танец во время чтения стихотворения.

12) Аккомпаниатор.

Сцена № 1 (Воспоминания).

1)Стена, оклеенная листами с формулами.

2)Книжный шкаф.

3)Диван.

4)Кресло.

5)Стол журнальный у дивана.

6)Стол с подсвечником (для Софьи на другой стороне сцены ).

(Софья за столом. Отец в кресле. Мать стоит рядом с отцом. Гувернантка стоит у Софьи. Няня сидит с вязанием на диване.)

Ведущая.

Игра или реальность? Фантазия или моё будущее? Так загадочна моя мечта, мечта о моей будущей профессии. Мой путь к ней – это ежедневный труд: гимназия, уроки и книги, книги, много книг.

Я решила быть журналистом. Моя первая работа, какая она? Я хочу, чтобы это была работа о красивом и вечном, о великом. Может, мне написать о женщине? Да, я напишу о Ковалевской.

Что я представляю, когда произношу имя Софьи Васильевны? Строгие линии? Сухие цифры? Что я знаю о ней? Кто мне расскажет о ней лучше, чем то время, в котором она жила, сама она и её воспоминания?!..

Детство Софьи в её воспоминаниях – это маленькая история о любви и одиночестве, о поэзии и математике, о ней.

Софья. Детская наша так и встаёт перед моими глазами. Большая комната, запах горящей свечи.

(Встает и зажигает свечи.)

Нас было трое: сестра Анюта лет на шесть старше меня и брат Федя года на три моложе. Иногда заглядывала в детскую мама. Я в душе очень восхищалась ею. Но в то же время чувствовала, что она любит меня меньше чем брата и сестру и было обидно.

(Говорит, сидя с пером в руке за дневником. Встаёт и подходит к маме.)

Мать. (Играет на фортепиано).По вечерам я люблю играть на фортепиано. Играю целыми часами, импровизирую, сочиняю. Музыка доносится и до классной комнаты, где Софья готовит уроки. После мы с Анютой и Федей смеемся и так оживленно болтаем, что не замечаем прихода Софьи. И вместо того, чтобы броситься ко мне с поцелуями, как другие мои дети, она постоит-постоит и с горькой ревностью убегает.

Софья. Моим воспитанием занималась гувернантка англичанка Маргарита Францевна Смит.

(Гувернантка подходит к Софье)

Гувернантка. Я люблю Софью. О ней все мои мысли и заботы. Любовь моя, к сожалению, тяжелая, ревнивая, взыскательная и безо всякой нежности.

Софья. Отец мой считал, что моим воспитанием должна заниматься не матушка, не он сам, а только гувернантка.

Отец. Я люблю Софью, но вижу её редко и придерживаюсь правила, что «мужчина должен быть суров». В случае провинности мне приходится ставить её в угол. Она всегда стоит так тихо, что я забываю о ней, и это вынуждает её простоять там довольно долго.

Софья. Если бы он мог заглянуть ко мне в душу в те минуты? С какой незаслуженной обидой и недетской тоской я уходила из его кабинета.

(Звучит фортепиано).

Мать. (Подходит к Софье).Я люблю Софу. Иногда она испытывает желание приласкаться ко мне, взобраться на колени. Но, по неловкости своей, то сделает мне больно или порвёт моё платье, а потом убежит со стыдом и забьется в какой-нибудь угол. Со временем у неё начала развиваться какая-то дикость по отношению ко мне.

Софья. Моя няня. Ей я могла доверить все свои тайны и поплакаться в колени.

Няня. Но как же мне не любить её, мою голубушку, больше других детей. Ведь я её почитай одна совсем вынянчила. Другим до неё и дела не было. Не вовремя она родилась, моя голубушка, вот что. Барин то наш почитай, что накануне самого её рождения в английском клубе проигрался, да так, что все спустил – барынины брильянты пришлось закладывать. Ну до того ли тут было, чтобы радоваться, что бог дочку послал. Да к тому же и барыне и барину непременно сынка хотелось. Нет, вот поди – родилась опять девочка. Барыня так огорчилась, что и глядеть-то на неё не хотели.

Ведущая. Благодаря подобным рассказам у Софьи рано развилось убеждение, что она нелюбимая, и это отразилось на всем её характере. Как у большинства одиноко растущих детей, у Софьи успел сложиться целый мир своих фантазий и мечтаний.

(Звучит музыка).

Ведущая. В 1858 году семья Корвин-Круковских переезжает в родовое поместье Полибино Невельского уезда Витебской губернии. В нем и прошло все детство Софьи Васильевны.

(Входит маленькая Соня. Обстановка та же.)

Софья. В моих воспоминаниях есть одно курьезное обстоятельство. Оно и познакомило меня с математикой.

Соня (маленькая). Когда мы приехали в поместье, весь дом родителям пришлось отделать заново. На одну комнату обоев не хватило.

(Рассматривает стену с формулами).

Софья. Обои выписывали из Петербурга, и поэтому решили их заменить просто бумагой. На оклейку пошли листы лекций математика Остроградского, которыми когда-то в молодости интересовался отец.

Соня. Я пыталась разобрать них. Если бы эти листы сложить в книгу по порядку, какой бы был первым, а какой следующий?

Софья. От долгого созерцания формулы так и врезались в мою память. И позднее, когда я изучала предел и производную, то эти памятные листы всплывали перед моими глазами, а мой учитель удивлялся, как быстро я усвоила эти понятия, точно я их наперёд знала.

Ведущая. Дальнейший интерес к математике у Сони рос и от общения с дядей Петром Васильевичем. К нему Софья относилась с особым обожанием.

Соня. Я обожала его вначале лишь потому, что он выказывал мне больше внимания, чем брату и сестре.

Софья. Помню, в детстве у меня было две сильные привязанности: к моему дяде – брату мамы Федору Федоровичу и к брату отца, добрейшему старику Петру Васильевичу.

(Софья уходит со сцены, Соня выводит их на сцену и занимается шахматами)

Петр Васильевич. Люблю бывать здесь в Полибино, здесь у брата такая прекрасная библиотека.

Федор Федорович. Да, вы правы, Петр Васильевич, тут есть чем заняться.

Петр Васильевич. Вечером, за ужином, люблю обсудить прочитанное со всеми, особенно поговорить о политике. Какие споры всё это вызывает.

Федор Федорович. Политика – это бесспорно занятно. Но читали ли вы, что Поль Бер придумал?

Петр Васильевич. Нет, а что?

Федор Федорович. Срастил нервы одного кролика с нервами другого. Вы одного бьете, а другому больно. Каково, а?

Петр Васильевич.Фантастика!!!

Соня. Дядя, дядя, расскажи поподробнее, расскажи!

Петр Васильевич. Расскажу, но не сейчас. За ужином, договорились. До вечера.

Соня. Дядюшка, Петр Васильевич, ну тогда вы?

Петр Васильевич. Ну, Софа, полезай ко мне на колени. О чем же тебе рассказать?

Соня. Как вчера, о математике.

Петр Васильевич. Вот так сразу о математике. Я же этой науке и не обучался вовсе.

Соня. А ты вспомни, вспомни что-нибудь. О точках всяких, об асимптотах, о бесконечности.

Петр Васильевич. М-да! Хорошо, можно и о точках. Неси-ка сюда шахматы. Смотри, Софья. Черные и белые фигуры. (Выставляет несколько). Как узнать: каких больше? Сможешь?

Соня. Конечно, дядя! (Начинает считать). Раз, два, три…

Петр Васильевич. Молодец, верно. А если не считать! Что тогда? Не сравнила бы ? Как тогда узнать каких фигур больше?

Соня. (Думает). А, знаю, знаю! Вот смотри. Переставим их так. Черная и белая, черная и белая…Итак, парами. А для этих белых пар не нашлось. Значит, белых здесь больше. Вот и все.

Петр Васильевич. Молодец! Правильно. А теперь усложним задачу: вот тебе два разных отрезка, на которых живут точки.

(Показывает трость и сложенную газету).

Точки это те же фигуры, только очень маленькие. Как ты думаешь, их много живёт на отрезках?

Соня. Ну… если они маленькие-маленькие, то их не пересчитаешь.

Петр Васильевич. Верно. А на каком отрезке их больше: на большом или на маленьком?

Соня. Конечно, на большом!

Петр Васильевич. Почему ты так решила?

Соня. Положим один на другой и сразу станет виден хвостик большого. (Прикладывает отрезки). Вот на столько их и будет больше.

Петр Васильевич. Это, ты узнала, насколько один длиннее другого.

Соня. Вот раз этот длиннее, то и точек на нем больше.

Петр Васильевич. Извольте заметить, уважаемая племянница, что Вы ошибаетесь! Точек на нем не больше.

Соня. Я ошиблась потому, что накладывала. Я так делать больше не буду. Надо подумать, как же иначе их сравнить?

(Проходит, думает).

Петр Васильевич. Да, подумай.

Соня. Ой, а если их парами, как шахматы: черная - белая, черная - белая …А как же их расставить?

Петр Васильевич. Умница. А попробуй их связать в пары ниточками – вот тебе и домашнее задание на завтра! А если не догадаешься сама, то я завтра тебе и объясню, что на маленьком отрезке точек не меньше и не больше, чем на большом. Идёт?

Соня. Идёт! Значит, завтра. Только ты, дядечка, не забудь.

(Пётр Васильевич уходит. Соня говорит, находясь в центре сцены)

Соня. Я знаю, дядя меня любит. Он и Анюту любит и Федю. Но меня больше! Только мне он рассказывает всякие интересности. … Как это не меньше и не больше? Их так много и они так малы, зачем их тогда сравнивать? Да, забавно, но совсем непонятно.

Ведущая. Задушевные беседы с дядей Петром Васильевичем открыли Соне новый мир – математики и философии. Глубина этих наук её манила так же страстно, как и поэзия.

Музыкальная пауза.

Софья. (Сидя, с пером). В свои 12 лет я считала себя совсем большой и была глубоко убеждена, что буду поэтессой. Обидно, что гувернантка увлекала меня такой детской забавой, как игра в мяч. Но я была согласна с таким приказанием – ведь это полтора часа свободы.

(Передает мяч маленькой Соне, и та играет мячом).

Я несколько раз обегала вокруг залы, погоняя перед собой мячик, а в это время мысли мои уносили меня далеко-далеко.

Соня. Гувернантка высмеивает меня за стихи, которые я сочиняю и я их никогда не записываю. Сочиняю и держу их в уме, как старинные барды, и поверяю их только своему мячику.

(Бежит с мячом к книгам).

Софья. Но муза, как известно, капризна, и не всегда поэтическое вдохновение нисходило во время игры в мяч, и тогда искушения окружали меня.

Соня. (Остановилась около книг). Детских книг у меня немного, и я все их уже знаю почти наизусть. Мне строго-настрого запрещается касаться других книг, пока моя гувернантка не прочитает их сама.

(Листает книги)

Софья. А так как она читала медленно и ей постоянно было некогда, то я находилась в хроническом состоянии голода насчет книг.

Соня. Я осторожничаю и изредка делаю несколько ударов мячом, как будто играю, как приказано.

Ведущая. Своё одиночество я заполняю поэзией, книгами, уроками домашнего учителя Малевича. С ним изучила элементарную геометрию и алгебру и поняла, что не меньше чем поэзия, меня влечет математика. Мой учитель возлагал на меня большие надежды, восхищаясь моими стихами.

Софья. (Читает стихотворение).

Пришлось ли…

Пришлось ли вам безучастно,

Бесцельно средь толпы гулять

И вдруг какой-то песни страстной

Случайно звуки услыхать?

На вас нежданною волною

Пахнула память прежних лет,

И что-то милое, родное

В душе откликнулось в ответ.

Казалось вам, что эти звуки

Вы в детстве слышали не раз,

Так много счастья, неги, муки

В них вспоминалося для вас.

Спешили вы привычным слухом

Напев знакомый уловить,

Хотелось вам за каждым звуком,

За каждым словом уследить.

Внезапно песня замолчала

И голос замер без следа.

И без конца и без начала

Осталась песня навсегда.

Ведущая. Дальнейшее её образование не связано с литературой.

Софья. Я сама изучаю алгебру и физику, а курс высшей математики на частных уроках у Страннолюбского в Петербурге. И вот он передо мной - чудесный мир бесконечно малых.

Ведущая. Частные уроки не заменят университетского курса. А доступ женщин во все русские университеты в то время был закрыт.

Софья. (Читает стихотворение).

Стихотворение 2

Если ты в жизни…

Если ты в жизни, хотя на мгновенье

Истину в сердце своем ощутил,

Если луч правды сквозь мрак и сомненье

Ярким сияньем твой путь озарил:

Что бы, в решенье своем неизменном,

Рок не назначил тебя впереди –

Память об этом мгновенье священном

Вечно храни, как святыню, в груди.

Тучи сберутся громадой нестройной,

Небо покроется черною мглой,

С ясной решимостью, с верой спокойной

Бурю ты встреть и померься с грозой.

Софья. Все решено. Я выйду замуж фиктивно. Я знаю, сейчас так делают многие. Я буду учиться за границей.

Ведущая. В 1869 году супруги Ковалевские уезжают в Вену. Потом перебираются в Германию, в Гельдерберг., а затем в Берлин – столицу Пруссии. Здесь, в Гельдерберге, в университете, она слушает свои первые лекции. Она счастлива.

Стихотворение 3.

(В это время звучит музыка, девушка-старшеклассница исполняет танец, который передаёт настроение стихотворения, стихотворение читает ведущая в микрофон).

Город чистенький немецкий.

Замок старая руина.

Горы мягких очертаний,

Зелень сочная каштана –

Все подернуто прозрачной,

Синей дымкою тумана.

Океан кругом зеленый,

Небо синее так ярко,

И на небе прихотливо

Видны башни, видны арки.

А в долине меж горами,

Город старый и ученый,

Опоясан весь садами,

Словно лентою зеленой.

Этот город для студентов

Настоящим служит раем

И зовется не напрасно

Он рассадником науки

Софья. Я слушала лекции ученика Вейерштрасса. И теперь смею надеяться учиться у самого Вейерштрасса.

Ведущая. Появление Ковалевской у Вейерштрасса овеяно легендой.

Вейерштрасс. Кто здесь желал меня видеть? Говорите быстрее. Что вам угодно?

Софья. Господин профессор… Я так наслышана о Вашей доброте… У меня к Вам огромная просьба. Я верю, что Вы не откажете мне. …

Вейерштрасс. Сколько? На многое не рассчитывайте.

Софья. Господин профессор, я Вас не понимаю.

Вейерштрасс. Пожертвования! Я не интересуюсь, на какие они цели. Говорите прямо, сколько?

Софья. Как Вы смеете…

Вейерштрасс. Простите, но какие могут быть дела у вас ко мне?

Софья. Нет, нет, именно Вы, профессор, необходимы мне. Вы моя последняя надежда!

Вейерштрасс. Странно… Что же вам, наконец, угодно?

Софья. Я занимаюсь математикой. Клянусь Вам, это не шутка.

Вейерштрасс. Вы чересчур красивы, чтобы заниматься подобными глупостями. Это удел для стариков и уродов.

Софья. Умоляю Вас, разрешите мне посещать Ваши лекции.

Вейерштрасс. Что?! Вам мои лекции? Яблоки еще падают вниз. Вот когда они, срываясь с ветки, будут лететь вверх, а параллельные линии начнут пересекаться, то милости прошу на мои лекции. Откройте дверь. Я тороплюсь.

Софья. И не думаю.

Вейерштрасс. Тогда я позову на помощь – пусть взломают.

Софья. Когда её взломают, я скажу, что давно люблю Вас и у нас маленький, но прелестный роман. Поверьте, что я способна на это. Я умоляю… Я ехала к Вам из России. Мне так нравиться то чем Вы занимаетесь!!!.

Вейерштрасс. Вы знакомы с моими трудами?... Вот что. Я позволю вам слушать мои лекции при условии, если вы решите одну задачу. Перо! Бумагу!

(Софья подносит перо, бумагу, чернила.)

Вот Вам задание, понятно? Даю вам сроку два часа. Желаю успеха.

Софья. Я Вам так благодарна.

Вейерштрасс. Я ничем не рискую. Даже профессору требуется для этого целый день. Пусть знают эти дамы, как лезть в науку.

(Проходит немного времени).

Софья. Вот. (Протягивает листок).

Вейерштрасс. Что Вам еще угодно? (Смотрит листок). Как? Вы решили? Когда?

Софья. Сейчас. Только что.

Вейерштрасс. Не может быть! Вот так чудо! Ведь прошло только несколько минут! Понимаете ли вы, что это чудо, черт вас подери! За такой срок доказать мою теорему! Я всегда утверждал, что русские – это загадка.

Софья. Я… Я не виновата.

Вейерштрасс. Вы давно занимаетесь математикой?

Софья. С детства.

Вейерштрасс. Не знаю. Ничем не могу помочь. Во всяком случае, спасибо вам за то, что дали мне возможность увидеть чудо.

Софья. Вот она, наша просвещенная Европа! Да это же воззрения дикарей!

Вейерштрасс. Пораженный знаниями Ковалевской, я стал хлопотать о допуске её к слушанию моих лекций. Но учёный совет был неумолим. Тогда я сам решил заниматься с этой талантливой женщиной. За неполных четыре года, Софья не только усвоила университетский курс математики, но и сумела написать три серьёзные работы.

Ведущая. За эти работы в 1874 году ей была заочно присуждена Геттингенским университетом ученая степень доктора философии. Такой чести удостаивались не многие.

(Выходят три пары и читают на музыкальном фоне вальса).

I пара

1 чтец. Ковалевская вернулась в Россию. В старой усадьбе царила атмосфера любви и дружбы. Она была счастлива и полна надежд. Но вскоре надежды рухнули. Ни в Петербурге, ни в Москве ей не разрешили работать в университетах и даже преподавать на высших женских курсах. Ей отказали на Родине.

2 чтец. Несколько лет бесплодных попыток получить работу соответствующую её образованию. Тщетно. Один из чиновников так ответил на прошение Софьи: «В России образованием всегда занимались мужчины. Справляются они со своими обязанностями, слава богу, хорошо, и поэтому не надо нам никаких нововведений». Ей отказали на Родине.

II пара

3 чтец. Она вынуждена была искать себе работу за границей, и нашла её там. Летом 1884 года Софья Васильевна Ковалевская была назначена профессором Стокгольмского университета. За последующие 8 лет она прочла 12 различных курсов, получила признание и всё время мечтала вернуться на Родину.

4 чтец. Еще Наполеон сказал, что всякое государство должно дорожить возвращением выдающихся людей на родину более, нежели завоеванием богатого города. Русские математики неоднократно пытались привлечь Ковалевскую к научной и педагогической работе на Родине, но безуспешно. Ей отказали на Родине.

III пара

5 чтец. В Стокгольме она завершила свой главный труд «Вращение твёрдого тела вокруг неподвижной точки» и получила премию Бордена Парижской Академии Наук. За новую работу, также посвященную этой теме, получила премию короля Оскара-II Шведской академии она и … не переставала мечтать о возвращении на Родину.

6 чтец. Ковалевская жила и работала в Стокгольме «наполовину добровольно». И всегда была подавлена, горько обижена и страстно возмущена тем, что царская Россия не дала ей возможности преподавать в родной стране. Ей отказали на Родине.

(Стоят парами).

Ведущая. Она жила во многих городах Европы и всегда оставалась русской патриоткой, глубоко преданной своей Родине. Новые веяния проникли в Российскую академию наук. И Софья Васильевна была избрана её членом-корреспондентом, но чиновники и тогда не разрешили ей работать на Родине. Она была полна научных и литературных замыслов. Но большинству из них не суждено было осуществиться. Незадолго до смерти она была влюблена, полна веселья и жизни.

Софья. (выходит из глубины сцены, проходя между парами). Ветер дул мне в лицо, вспоминались мелодии, которые в детстве наигрывала мне моя мама, мои любимые стихи мне приходили на память, математические теоремы с поразительной ясностью выступали в моем уме – мне становилось все веселее и веселее.

(Пары танцуют Вальс).

Ведущая. (После вальса. Все пары стоят на сцене.). Софья Ковалевская – великая личность! Она, первая женщина, не побоявшаяся заявить о себе. Несмотря на короткую жизнь и превратности судьбы, она сделала так много в науке и литературе. И я хочу быть такой же сильной, такой же смелой и целеустремленной, как Софья. И я хочу так же уверенно и настойчиво идти к своей цели, как Софья Ковалевская…